Об этом побеге было написано изрядно. В том числе, и автор этих строк в №3 еженедельника «Тобольск Содействия» опубликовал статью «Последний побег». Теперь же мне захотелось рассмотреть эту тему в несколько ином ракурсе.
Итак, вместо предисловия.
Непонятно, почему откровенно врут создатели рекламного проспекта о Тюремном замке Тобольска, утверждая, что из этого пенитенциарного заведения за всю его историю побегов не случалось. Ведь именно так обозначена одна из «заманух» на сайте «Уникальная Россия»: «Тобольский тюремный замок, из которого никто никогда не сбегал». А между тем, побег был. И какой! Из камеры, в которой содержались шестеро особо опасных преступников, в побег ушли пятеро её обитателей. Скажу больше: подготовка к побегу и его совершение — почти готовый сценарий к фильму.
В Тобольске снимались несколько художественных фильмов. Это и почти забытый приключенческий полубоевик «Срочно. Секретно. Губчека», снятый на заре 80-х годов, более близкая по времени «Война» Балабанова, неоправдавший ожиданий и финансовых затрат «Тобол». Сейчас планируют снимать кино про Романовых с тем же продюсером, лажанувшимся с «Тоболом».
С сюжетом о побеге можно снять такую шикарную вещь, которая при должной обработке в прокате точно не провалится. Причём в съёмки этой картины можно привлечь актёров из дружественной КНДР, попутно заинтересовав власти Сахалинской области и Ямало-Ненецкого автономного округа. Тут и не только русские, но и корейские смекалка с выдумкой, и такой же бесшабашный финиш этого рискованного предприятия в одном городе, и практически общевойсковая операция на отдельно взятом острове. Впрочем, финал можно подработать.
Сахалинский след
Да-да. Берусь, причём не голословно, утверждать: побег из Тобольской тюрьмы берёт своё начало на острове Сахалин. И если в газете автор, как правило, ограничен количеством строк и знаков, то в Интернете можно развернуться и дать некоторую информацию, которая по той или иной причине на вошла в публикацию.
Для отыскания «сахалинского следа» нужно вернуться в самое начало 80-х годов ХХ века. Именно в это время из колонии, которая располагалась рядом с городом Долинск острова Сахалин, произошёл групповой, вернее, массовый побег заключённых. На свободу из колонии строгого (либо усиленного) режима вырвался не один десяток опасных и особо опасных преступников.
Долинская колония была, как и все места лишения свободы СССР, многонациональной. Но сама идея подготовки и, в принципе, благополучной реализации этого побега принадлежала выходцам из Кореи. Именно в головы детей и внуков тех, кто воевал с американцами на и ныне неспокойном Корейском полуострове, пришла мысль о подкопе. Плюсом их задумки были следующие факторы: этнические обособленность и сплочённость, специфический для мест лишения свободы корейский язык, который мало кто мог понять, а также широко известное корейское трудолюбие. Плюс неболтливость, полнейшая конспирация, а также негласная поддержка верхушки заключённых.
Над подкопом трудились более десятка человек, которые выносили грунт в карманах своих зековских роб. И у них был чёткий план, что и как делать после того, как они окажутся на воле.
Не вдаваясь в подробности, отметим, что массовый побег из Долинской колонии удался. И тогдашнее руководство Сахалинской области, в том числе и военные, коих на Сахалине было в достатке, из-за грубых ошибок в начале этого происшествия несколько месяцев буквально «стояли на ушах». Гибли и беглецы, и солдаты срочной службы. Только по этому оставшемуся неизвестным побегу можно было снять отдельный сериал с захватывающим сюжетом.
Но покинуть Сахалин без ведома государства в те годы было совершенно нереально. Потому оставшихся в живых беглецов изловили и, добавив дополнительный срок, рассортировали по колониям и тюрьмам СССР, коих в могучем Советском Сюзе бьло в изобилии. Как говорится, на любой вкус и на разные режимы содержания.
Несколько слов о тюрьме
Порою бывает странно читать или слушать, как какое-то «дарование» при рассказе на криминальную тему, где дело заканчивается приговором с лишением свободы, слишком вольно трактуют слово «тюрьма». А между тем, во времена СССР при обилии режимов содержания тюрьма была некоторым Стиксом перед высшей мерой наказания — расстрелом. Потому режим в российских тюрьмах был да и остаётся очень суровым. При подготовке данного материала автор этих строк не только побеседовал с теми, кто в своё время нёс службу в Тобольском Тюремном замке, но и сам, будучи студентом-выпускником исторического факультета ТГПИ имени Д.И. Менделеева, в 1991 году трудился на уборке тех тюремных корпусов, которые по упразднению Тобольского централа были переданы тогда ещё ТГИАМЗ.
К примеру, порядка 90% камер на втором этаже тюремного корпуса, о котором пойдёт речь, имела надпись «Тубкамера». А это значит, что в данной камере содержались заключенные, больные той или иной формой туберкулёза.
А какие находки были сделаны нами в 1991 году! Чего только стоят внушительных размеров деревянные колотушки, которыми вводили в разум заартачившихся арестантов. Или приспособления типа ухватов….
На работу и с работы в здание промышленной зоны осужденные выводились по подземным переходам. Для коротких прогулок в примерно десятке метров от корпуса были тесные «прогулочные дворики», верх которых был забран сеткой. Гуляли раз в день. Постоянные обыски камер и лично.
Вот и выведенный мною в газетном материале персонаж, обозначенный «Юрий», попал в тюремный замок Тобольска из Приморского края и имел в пассиве 12 лет предстоящей отсидки, а также ряд отбытых сроков, в том числе за побег и попытку побега.
Подготовка
Юрий, попав в Тобольский централ, стал сначала электриком, а затем и расконвоированным, получив относительную свободу перемещения по территории тюрьмы. Он попал в камеру, рассчитанную на шесть персон, что также позитивно сказалось на подготовке к побегу. Имея в памяти способ ухода из долинского узилища, Юрий осторожно склонил к участию в рытье подкопа всех своих сокамерников. И, что самое важное, они смогли сохранить в полнейшем секрете свою многомесячную работу по подготовке побега.
Юрий, вполне освоившись в тюрьме, сумел провернуть авантюру, которая существенно сократила и облегчила работы по выходу на волю. И снова острожный вынос грунта в карманах зековских роб, полнейшая конспирация.
Дело в том, что во времена развитого социализма, практически все пенитенциарные заведения занимались производством каких-либо товаров народного потребления. Тобольская «крытка» исключением не была. Для работ была оборудована промзона, ныне в её здании находится архив. Там осужденные вязали сетки, а некоторые даже брали эту работу на дом, то бишь в камеру. Так же руками зеков крытки изготавливались мышеловки, бельевые прищепки и ещё что-то из полезных мелочей. Да и рукастых мастеров на изготовление индивидуальных шедевров ремесла хватало.
А на каждом производстве был Его величество план. Организатор и вдохновитель побега видел да и на своей шкуре почувствовал всю тяжесть работы в подкопе. Очень медленно двигалась эта работа.
И вот Юрий сумел убедить одного из начальников тюрьмы установить электрощит для того, чтобы точно выполнить план. Так у будущих беглецов появилось электричество. Работа значительно ускорилась.
Бесславный провал
Задумавшие побег заключённые параллельно с работой в подкопе с большой осторожностью, буквально по копеечкам собирали деньги всеми правдами и неправдами, обзаводились и гражданской одеждой. Им удалось прорыть ход за стену тюремного замка с выходом за вышкой охраны. Сам побег заговорщики планировали на весну-лето 1988 года. Именно в этот временной период был совершён побег из долинской колонии. Это и понятно. Но при очередной проверке хода на волю будущие беглецы обнаружили, что земля на выходе осыпается и их лаз на свободу могут обнаружить.
Планы пришлось менять на ходу. А тут ещё один из сокамерников наотрез отказался бежать. Отсидки ему оставалось года три, а зимний побег сулил массу рисков: получить увесистую добавку срока ему не очень хотелось..
План особо опасных рецидивистов, собравшихся на свободу, был прост. Добраться до ближайшей дороги, остановить транспортное средство: автобус, автомобиль — и на нём прорываться в сторону Тюмени. Одним из самых слабых мест в этом и без того небезупречном плане было то, что ни один из пятёрки беглецов города не знал абсолютно.
Да и везение, сопутствовавшее им всё время подготовки побега, похоже, закрыло свою кредитную линию. Дождавшись последней поверки, пятёрка выбралась на свободу. Трое особо опасных преступников притаились в некоего рода засаде. А парочка вышла к автомобильной дороги и принялась голосовать. Тут и произошла первая нестыковка. За некоторое время до того, как пятёрка выбралась из своего узилища на волю, в городской отдел милиции Тобольска поступил телефонный звонок: в одно из городских общежитий ломились какие-то пьяные хулиганы.
На сигнал выехал усиленный наряд милиции, который загрузился в микроавтобус «РАФ» ныне не существующего рижского завода. Милиционеры, проезжающие на «РАФике», обратили внимание на голосующую парочку.
Дверцы микроавтобуса открылись, и навстречу беглецам из салона стали появляться милиционеры в форме. Только что обрётшие свободу зеки кинулись было бежать, но первый поскользнулся на мёрзлой земле и упал. Но вот второй оказался ловчее. Мало того, что он удержался на ногах, он ранил заточкой кинувшегося к нему милиционера и скрылся в подвале ближайшего дома.
Наблюдавшая за провалом подельников троица беглецов самообладание сохранила и не запаниковала. Но шансов на то, что их предприятие закончится удачно, у троицы не было.
Когда задержанного доставили в городской отдел милиции, который уже тогда находился по нынешнему адресу, он заявил, что сбежал из тюрьмы.
Милиционеры ему изначально не поверили, но задержанный упорно называл номер своей камеры. Так же как и ранее задержанному, не сразу поверили сотрудники тюрьмы милиционерам, сообщившим о том, что у них сидит сбежавший с крытки зек.
Пусть не с первого раза, но тюремная охрана соизволила проверить камеру, номер которой упорно называли им менты. А когда вместо шести обитателей охрана Тобольского централа обнаружила одного-единственного зека, им явно поплохело.
Вместо эпилога
Беглецам удалось подышать воздухом свободы не очень долго. В Тобольске была объявлена тревога, все дороги перекрыли, в воздух подняли вертолёт. До обеда изловили тех троих, кто отсиделся в засаде. Больше всех пробегал тот экземпляр, который ранив сотрудника милиции, скрылся в подвале. Его задержали через 30 часов после побега. До суда из пятёрки сбежавших дожили только четверо. Получив довески от 2 до 6 лет, они вместе с остальными сидельцами крытки водным путём были направлены в то место, о котором толковал Жеглову в «Эре милосердия» вор-законник Петя Ручечник. «Есть такое местечко божье — Лабытнанга, масса градусов северной широты… И там лагерь строжайшего режима — для тех, кому в ближайшем будущем ничто не светит. Крайний Север, тайга и тому подобная природа».
Арестанты Тобольской крытки были перевезены в посёлок городского типа Харпы, что, действительно, находится на территории города Лабытнанги, что расположился аккурат напротив столицы Ямало-Ненецкого автономного округа Салехарда, и «влились в дружный коллектив обитателей ИК-18», которая ныне носит название «Полярная сова» и является единственной тюрьмой, находящейся за Полярным кругом, считается самой суровой в России.
Есть ещё один любопытный эпизод из биографии прибывших из Тобольска в Харпы четвёрки беглецов. Когда этот во всех смыслах криминальный квартет прибыл к новому месту отбытия наказания, там возникла потребность, не нарушая поверхностного покрытия, прокопать что-то типа тоннеля. Без привлечения серьёзной техники, которой не было в принципе. Именно их и привлекли к этой ответственной работе. И бегунуки не оплошали, выполнив задачу качественно и в срок. Дело-то привычное..
Многие детали двух побегов умышленно пропущены. Но сценарий крутого приключенческого кино написать можно. И ведь этот фильм, в какую сторону ни развернуть сюжет, в прокате не провалится.